Фонтаны на горизонте - Страница 5

Ли Ти-сян думал о том, что его сбережений может хватить им месяца на два. А за это время может быть удастся найти работу. Только бы вот Слива меньше ругался, а то все время у него неприятности.

Они вышли на шумную Светланскую улицу. При виде иностранных офицеров Слива начинал материться, и Ли Ти-сян, опасаясь как бы его друга не забрал патруль, попытался увести его:

- Пошли ба, Филипа! Твоя водка хочу? — Ли Ти- сян хитрил. Он знал слабость друга.

- Корешок ты мой золотой, — растрогался Слива. — Знаешь, чем мою душевную тоску унять. Аида в «Зеленый попугай».

Они направились в портовый кабачок. У входа Слива остановился, хлопнул себя по карманам:

- Доллары у мамы оставил.

- Твоя мама мию [2]

Ми ю — нет (кит.).*, моя угощай, — серьезно сказал Ли Ти-сян.

- Твои таяны нам на харчи нужны. «Попугай» меня знает, даст в долг.

Они вошли в низенькую дверь. В лицо ударил теплый, насыщенный запахами дешевой еды и спиртного, воздух. За густым табачным дымом люди казались призраками. Ли Ти-сян закашлялся. Сквозь говор, стук посуды пробивался чей-то пьяный голос, певший с бесшабашностью

-Эх, шарабан мой, американка!

А я девчонка, да шарлатанка!..

Слива подошел к стойке и, щелкнув пальцами, поднял вверх указательный и средний. Буфетчик понимающе кивнул и поставил перед матросами граненые стопки с водкой.

- С чего загуляли? С «Кишинева» выгнали?

- Предложили по берегу прогуляться, — Слива залпом опорожнил свою стопку и, взяв со стойки кусочек соленой рыбы, сказал: — «Кишинев» флаг обменял.

Он коротко рассказал буфетчику, что произошло.

- Ты мне, Филипп, сможешь все долги разом отдать, — сказал буфетчик.

- Ты уже слышал, что Колька Романов мне наследство оставил? — подмигнул Слива.

- Слушай, — буфетчик, в прошлом сам матрос, знал все портовые новости. — В Семеновском ковше стоит шхуна «Диана»...

- Меня в капитаны приглашают? — осведомился с невинным видом Слива. — Так я женюсь и пока не могу...

На шхуну набирают команду, — перебил его буфетчик. — Пойдет на Камчатку бить китов. Понял, чертов, словомол? Держите курс в Семеновский ковш. Полный вперед!

- Есть, полный вперед. — Слива стал серьезным. Такую возможность нельзя было упускать. — Из первого же рейса привезу тебе кита.

- Лучше захвати парочку, — засмеялся буфетчик. — А теперь топайте, топайте.

- Ли Ти-сян, держись в кильватер, — Слива натянул на лоб кепку: — Вечером «Попугай» получит долг.

В правлении «Доброфлота» Северову сказали, что в его услугах больше не нуждаются. Как это он объяснит Соне? И почему «Кишинев» передан американцам? Как страшно и непривычно чувствовать себя безработным, никому ненужным человеком! Может быть, компания узнала о том, что он помогает большевикам? Нет, едва ли. Ему вспомнился «кочегар» Хайрова. Так и не увидел его. Вот огорчится Александр Макарович, когда узнает что его человек не попадет в Охотск.

Ивану Алексеевичу захотелось увидеть Хайрова, посоветоваться, что дальше делать. Но где его найдешь?

Грустно, печально было в этот вечер в доме Северовых. Соня с покрасневшими глазами принялась за шитье, но скоро ушла спать. Джо в своей комнате читал. Иван Алексеевич, чтобы скоротать время, сидел за письмом брату Геннадию, хотя никакой уверенности не было, что оно его найдет.

В открытое окно из города доносилась музыка. Вместе с вечерней прохладой в комнату влетали ночные бабочки, кружились вокруг лампы, падали с оббитыми крыльями. «Вот так и многие из русских сейчас, — подумал Северов, наблюдая за темно-коричневой бабочкой, которая ползла по письменному столу. — Да разве только сейчас. Ведь и Лигов, и отец, и Клементьев тоже стремились к цели, а погибли, ничего не достигнув. Кто же виноват в этом?»

Отложив перо, Иван Алексеевич сидел, глубоко задумавшись, опустив голову на руки. За окном послышался голос Хайрова:

-Вы еще не спите, Иван Алексеевич?

-Как вы кстати, — обрадованно сказал Северов, вводя Хайрова в свой кабинет. — Я вот сейчас смотрел на этих ночных бабочек и думал...

- Эка философия, — засмеялся Хайров, выслушав Северова. — Не завидую я вам, если у вас такие же хрупкие крылья. Я предпочитаю, чтобы у людей были железные, стальные крылья! На них он долетит до самой высокой цели!

- Может быть, может быть, — чуть обиделся Северов. — А знаете, я уже не капитан «Кишинева».

- Вот поэтому я и у вас. — Хайров достал коробку папирос. — Разрешите?

Хайров закурил. Взялся за свою трубку и Северов. Несколько минут они курили молча, прислушиваясь к музыке, игравшей на берегу Чуркиного мыса, в саду «Италия».

- Сегодня на Уссурийский фронт прибыла двенадцатая японская дивизия. Генерал заявил, что дивизия при была, чтобы помочь союзным отрядам вытеснить большевиков из края. Яснее не скажешь.

- Но это же наглое вмешательство во внутренние дела русского народа, — возмутился Северов.

Хайров не стал возражать.

— Вы сейчас стали безработным. Что думаете делать?

Северов пожал плечами: «Не знаю!»

- У нас есть предложение, — Хайров погасил папиросу. — Оставаться вам в городе не следует. Лучше уйти в рейс.

- В какой, на чем? — усмехнулся Северов. — Может быть, на китайской шаланде? Она хоть не «Кишинев»...

- Ваш «Кишинев» в рейс не пойдет, — прервал его Хайров. — Об этом позаботимся мы.

- «Кишинев» не выйдет в рейс? — приподнял брови Северов. — Так зачем же он американцам?

- Создают флот для белогвардейцев.